Пойменные леса Камчатки

В.А. Шамшин Н.В. Казаков

     

Пойменные леса на Камчатке остаются мало изученными, хотя у многих исследователей в опубликованных и фондовых материалах есть фрагменты описаний этих лесов. Объясняется это тем, что все населенные пункты располагаются у рек, маршруты экспедиций проходили по долинам рек на лошадях или на лодках по рекам. Проплывая и проезжая мимо густых зарослей кустарниковых и древовидных ив, тенистых и кудрявых ольх, стройных, как кипарисы, чозений, колоннообразных тополей нельзя было это не заметить и не отразить в дневниках. “Гигантизм” некоторых видов трав в поймах рек поражал воображение даже крупных ученых ботаников, они давали этому феномену не менее экзотическое объяснение. В.Л. Комаров (1950, c. 404) в “Путешествии по Камчатке в 1908-1909 г.г.” пишет: “известно, что реки Камчатки служат местом нереста для бесчисленных лососевых рыб, приходящих каждое лето с моря. После нереста они погибают, заносятся песком и илом, образуя часто саженные пласты на большом протяжении; при склонности камчатских рек менять свои русла, отмели эти выходят с течением времени в территорию речных берегов или островов и почва их содержит в себе значительную примесь азотистых и фосфорнокислых соединений, доставленных рыбами. Вот на этой–то почве, в течении июня месяца развиваются мощные заросли шеломайника, сладкой травы, крапивы, баранника и некоторых других трав, действительно поражающих своими размерами”.

Наиболее полное описание пойменных лесов Камчатки дается Л.Н. Тюлиной (2001). В своей монографии она описывает закономерности размещения основных формаций и типов растительности западного побережья Камчатки в связи с ландшафтно-экологическими особенностями района, приводит подробное геоботаническое описание растительных ассоциаций пойменных лесов.

В настоящей работе мы попытались показать специфику почвенно-гидрологических процессов, влияющих на формирование пойменных лесов на Камчатке и дать краткую характеристику пойменной древесной растительности.

Пойменные леса относятся к лесам первой группы. Их площадь можно приблизительно вычислить по площади древесных пород - типичных представителей уремной растительности, зафиксированных в учете лесного фонда. Таким путем нами установлено, что пойменные леса составляют 2,8% от общей покрытой лесом площади и 6,5% от площади лесов первой группы. Это немалая величина, если иметь в виду, что площадь хвойных лесов составляет 13,5 %.

Пойменные, уремные леса относятся к интразональному типу лесной растительности. От лесотундры до лесостепи в облике их больше сходства, чем различия. В составе древостоев участвует эксклюзивный набор древесных пород, биология и экология которых тесно связана с почвенно-гидрологическими условиями поймы. Среди пойменных лесов Камчатки выделены две основные формации: 1) леса из тополя (Populus suaveolens) и чозении (Chosenia arbutifolia) и 2) ивняки (или тальники) из Salix undensis и S. Schwerini (Тюлина, 1936). Менее распространены ольховники (Alnus hirsuta), чаще ольха наблюдается во втором ярусе. Все деревья способны переносить временное почвенное подтопление и поверхностное затопление. Формирование и развитие растительности в пойме зависит от орографии и развитости поймы и от гидрологического режима паводковых вод.

Камчатка имеет развитую гидрографическую сеть больших и малых рек, которые относительно равномерно распределены по территории. Низкая обводненность отмечена вблизи действующих вулканов, где поверхностные воды уходят в толщу хорошо фильтрующих пирокластических отложений.

Пойменные леса распространены в основном по долинам крупных рек – Камчатка, Пенжина, Тигиль, Воровская, Большая, Быстрая, Плотникова, Авача.

По типу питания и гидрологическому режиму все реки на полуострове относятся к категории горных, грунтовое питание для большинства из них составляет до 25 %. В верхнем и среднем течении русло рек каменистое, изобилуют перекаты и пороги, течение бурное, стремительное. Песчаные отложения вдоль берегов практически отсутствуют. Долины рек слабо разработаны, поперечные профили каньонообразные. Мелкие притоки в стадии врезания, отличаются малой извилистостью и значительным осевым уклоном. Вдоль таких рек пойменная растительность отсутствует. До самого уреза воды по склонам спускается растительность, свойственная данному высотному поясу. По мере того, как водоток прорезает в каменистом ложе русло, в изгибах образуются небольшие отстойники, заполняемые песком и илом, где появляются куртины кустарниковых ив, прародители будущих пойменных лесов. По мере роста обводненности основного русла за счет боковых притоков днище русла расширяется и выполаживается за счет перемещения донных отложений, расширяется и долина реки. Под влиянием сил Кориолиса правый берег размывается, а левый намывается, то есть запускается механизм “перпетуум-мобиле” биокосных сил формирования поймы и пойменной растительности. По берегам появляются песчано- галечниковые косы, которые зарастают древесными и кустарниковыми ивами, чозенией и тополем. Ниже по течению начинают формироваться террасы, и на них, как индикатор, появляются деревья белой березы. В связи с высокой сейсмотектонической и вулканической активностью полуострова, деятельностью ледников количество террас в среднем течении рек может достигать 4-6 и более. Ниже река течет уже по пойме, где, наряду с основным руслом, всегда имеется ряд протоков и стариц, которые во время прохождения пика паводка способны разгрузить основное русло от прохождения массы воды, откольматировать взвеси и уменьшить эрозию. Так в представлении авторов выглядит самая общая схема развития долин горных рек и образования пойм. Следуя общим определениям, мы понимаем под поймой часть речной долины, периодически заливаемой водой (Толковый словарь по почвоведению, 1975). Она может быть равномерно удаленной от русла или чаще однобокой, для северного полушария Земли - левосторонней.

Пойма - это буферный полигон, где гасится разрушительная сила массы выброса воды и взвесей в паводок, а пойменная растительность это инструмент, с помощью которого формируются богатые наносные почвы. В зависимости от орографии и гидрологического режима в пойме постоянно идут процессы переработки минерального и органического материала. С утилитарной точки зрения человек может классифицировать последствия их как созидательные или разрушительные, как прогрессивные или регрессивные, но чтобы оценить их природное значение, пока четких критериев нет.

Важным фактором, влияющим на почвенные и гидрологические процессы и развитие пойменной растительности является антропогенное воздействие. Земли в пойме являлись плацдармом для развития земледелия (на незатопляемых местах), для сенокошения и выпаса скота. Долинные леса, куда входят пойменные, считаются наиболее продуктивными охотничьими угодьями. В них можно встретить всех представителей фауны, кроме сугубо горных и морских. В пойменных лесах местные жители заготавливали древесину на строительство и отопление, на изготовление долбленых лодок “батов”. Несмотря на то, что пойменные леса входят в первую группу, в них проводились рубки не только для бытовых нужд, но и для промышленных целей. При освоении хвойных лесов в бассейне р. Камчатка в пойменных лесах прокладывались дороги, расчищались места (плотбища) для складирования древесины, сплавляемой молем и плотами по реке.

О негативном влиянии сплава древесины на “жизнь” р. Камчатка в свое время много говорилось и писалось. После прекращения в 1969 г. молевого сплава, пуском автодороги Петропавловск - Козыревск и, наконец, развалом лесопромышленного комплекса, сплавная тема вроде бы потеряла актуальность, но еще долго будут напоминать о себе следы былого сплавного бесчинства. Несколько сотен тысяч кубометров древесины похоронено в р. Камчатка. Приведем ряд фрагментов о “технологии” потерь.

Сплав проводился от поселка Центральный (ныне Таежный) молем (россыпью) до п. Ключи, а плотами – до Усть-Камчатска. В п. Ключи устанавливалась система наплавных заграждений (бонов), которые задерживали плывущую древесину и направляли ее в запань (водное хранилище). Из запани древесину выкатывали на берег и укладывали в штабеля в объеме годовой переработки Ключевским ДОКом, а остальную сплачивали в плоты и отправляли в Усть-Камчатск для поставки на внутренний и внешний рынок. Не вся древесина доплывала молем и плотами до цели. Из отечественных хвойных пород древесина лиственницы самая плотная и тяжелая. После 20 дней нахождения в воде она теряет плавучесть, а после 40 дней до 25 % бревен тонут. Молевой сплав старались провести в сжатые сроки. Объем ежегодного сплава достигал 400 тыс. куб. м., в том числе молевого сплава – до 100 тыс. куб. м. По нормативам допускались потери 8-10 % от общего объема молевого сплава сплавленной древесины, что составляло 10-15 тыс. м³. Фактические же потери были в 1,5 – 2 раза больше. Теряющая плавучесть древесина замывалась на отмелях в вертикальном положении, вокруг нее создавались хаотические нагромождения стволов - “заломы”, которые покрывались песком и на их месте возникали отмели и острова. Терялась древесина, не только плывущая россыпью, но и перевозимая плотами в речном и морском (“сигарами”) исполнении. Немало их было посажено на мели, замыто и похоронено в чреве островов искусственного происхождения. Были потери и по технологическим просчетам. Сплотку плотов зимой производили на берегу или на льду основного русла р. Камчатка. Иногда эту работу проводили на старицах реки в расчете, что во время паводка плоты всплывут и их можно будет вывести на основное русло и поставить на отстой. Если во время подъема воды наступает затяжное похолодание, уровень воды в реке падает, плоты не всплывают и их основательно замывает песком и илом до такой степени, что в последствии невозможно разобрать. В 1958 г. в протоке “Старая Камчатка” между Козыревском и Кравчей было замыто около 20 тыс. м³ древесины, собранной в плоты. В “Домашней протоке” возле п. Ключи дно выстлано многометровым слоем утонувшей в запани древесины.

Из-за “засорения” реки потерянной древесиной непредсказуемо менялся фарватер реки и в целом гидрологический режим в зоне меандрирования. Одни старицы и протоки замывались, а другие размывались, становились судоходными и назывались “прорвами”. Во время разлива на одних участках поймы идет кольматаж взвесей и наращивание почвенного слоя, а на других поверхностный смыв и струйчатая эрозия. Эти процессы динамично меняются. Вместе с изменениями гидрологического режима места смыва и намыва постоянно кочуют, меняются знаками, что создает неповторимый нано- и мезорельеф в пойме. После спада воды в местах кольматажа и размыва можно видеть одеяло прилипшего пуха, начиненного семенами ивы, тополя, чозении, которые при благоприятных условиях прорастают и дают начало одновозрастным древостоям разной площади и конфигурации.

Лесные пожары не оказывают существенного влияния на формирование растительного покрова в поймах. Опад в этих лесах слабо горимый. Весной горят травяно-кустарниковые аласы и редколесья, которые успешно восстанавливаются вегетативно. Пик горимости в июне совпадает со временем весенне-летнего паводка и максимального обводнения поймы. При тушении крупных лесных пожаров в хвойных лесах долины р. Камчатка лиственные леса вдоль водотоков рассматривают и используют как барьеры и опорные линии для пуска встречного огня. На распространение и породный состав пойменной растительности пожары оказывают селективное влияние через чувствительность древесных пород к огню и развитие эрозии после сгорания лесной подстилки.

Как уже отмечалось, пойменная растительность не отличается разнообразием и оригинальностью, но некоторые виды растений явно более распространены в поймах. В подлеске к ним относится красная (печальная) и черная (дикуша) смородина (Ribes triste и R. dikushca), редко бузина (Sambucus kamtschatica), как спутник человека. В покрове гигрофиты: купена (Polygonatum odoratum), борец (Aconitum sp.), папоротник – страусопер (Matteuccia struthiopteris), шеломайник (Filipendula kamtschatica), баранник (Senecio cannabifolius), крапива (Urtica platyphylla). Редко встречается удивительное растение лизихитум (Lysichiton camtchatcense). Весь его облик говорит о том, что это типичный реликт третичного периода.

Для всех растений и типов растительности в пойме характерны широкая амплитуда показателей по развитости, полноте, густоте и составу. Рост и развитие растений в пойме зависит от многих факторов (типа почв, режима поемности, механического состава грунтов, экспозиции склонов, микрорельефа поверхности) и, в первую очередь, от положения в рельефе и режима гидрологии. Действие факторов в каждом месте самобытно и неповторимо, что является причиной фрагментарности и мозаичности распространения растительного покрова. В пойменных лесах нет четких критериев для выделения типов леса по характеристике подлеска и покрова. Лесоустроители при таксации по выделам выделяют в пойменных лесах типы леса (если можно их так назвать) по преобладающей породе в составе древостоя: чозениево-ивовые, чозениево-тополевые, тополево-чозениевые, тополево- ивовые с высокотравьем, ивняки с тополем, ивняки прирусловые вейниковые, ольховники травяные, ольховники кустарниковые. Формула состава устанавливается не по числу деревьев, а по соотношению сумм площадей поперечного сечения стволов на высоте груди, что близко к соотношению объемов древесины. Из этого следует, что несколько толстомерных деревьев чозении или тополя найдут большее отражение в формуле состава, чем несколько сотен тонкомерных деревьев ивы или ольхи.

Породами, растущими в пойме, зарастают конуса выноса горных и вулканических (сухих) речек, где режимы увлажнения и динамизм перемещения органоминерального субстрата близки к условиям поймы. Приведем некоторые штрихи к характеристике пород, растущих в пойме.

Чозенники. Из древесной растительности пойм первыми по индивидуальности и красоте являются леса чозении, ивы-кореянки. Чозения растет в верхнем и среднем течении крупных рек, а по притокам в нижнем и среднем течении. Возобновляется только семенным путем. “Технология” возобновления в природе выглядит следующим образом. Семена созревают и разлетаются в конце июня - начале июля. Мельчайшие семена, упакованные в вату-пух, миллиардами носятся в воздухе, какая-то часть их приводняется, течением и ветром прибивается к берегу, где пух прилипает к наилку и вдоль берега образуется валик прилипшего пуха с семенами, напоминающий посевную строчку, оставленную сеялкой. Иногда таких строчек бывает несколько, так как уровень воды падает. При благоприятном стечении обстоятельств (места и погоды) семена прорастают и укореняются в мелкоземе, заполняющем пространство между галькой. Нежные и, казалось бы, беззащитные всходы чозении на самом деле оказываются способными выжить в суровых почвенно-климатических условиях. Через 15-20 лет мы видим по берегам рек ряды стройных деревьев чозении.

Почвы под чозенниками обычно состоят из дернового горизонта мощностью 10-15 см, резко переходящего в отмытые от мелких фракций галечниковые отложения. Вероятно, что корневая система чозении плохо переносит условия застойного увлажнения с недостатком кислорода и в связи с этим развитие более сомкнутых древостоев чозении возможно только на участках поймы с отложениями крупного аллювия, высоким коэффициентом фильтрации и сравнительно коротким периодом затопления проточными паводковыми водами. Строгие линии и полосы естественных зарослей своей геометричностью напоминают больше рукотворные леса, нежели природное явление. У чозении длинные, ланцетовидные листья. Как у эвкалипта, почки и молодые побеги желто-малиновые с сизым восковым налетом, сучья отходят от ствола под острым углом, поэтому крона имеет пирамидальный габитус, и при дешифрировании аэрофотоснимков чозению нередко принимают за лиственницу. Такая ошибка нашла отражение в названии бухты и р. Лиственничной на восточном побережье южнее г. Петропавловска-Камчатского. Деревья чозении отличаются беспрецендентным приростом по диаметру и в высоту, в связи с чем, в возрасте 40 лет могут достигать 20-24 м высоты и 32-36 см в диаметре на высоте груди. Древесина прочная, хорошо обрабатывается, имеет ядро вишневого цвета и узкую светлую заболонь. В отдельных древостоях на небольшой площади запас древесины может достигать 250 м³/га, но, к счастью, таких древостоев мало и они рассредоточены на огромной площади и в труднодоступных местах. Рощи чозении являются украшением пойменной растительности и служат своего рода индикатором чистой воды и благополучной ситуации на нерестовых реках. Они подлежат непременной охране как памятник природы. За всю историю лесоразведения не выращено ни одного дерева чозении. Очень важно, чтобы все виды хозяйственной деятельности, включая туризм и охоту, не наносили вреда этим уникальным лесам.

Ивняки. Самой распространенной, пионерной растительностью пойм являются ивняки. Заселяя свежие галечно-песчано-илистые отложения, они усиливают кольматаж и способствуют энергичному наращиванию почвенного слоя. Густые заросли ив на береговых и островных косах бывают мертвопокровные или со спорадически разбросанными пятнами разрастающегося вейника. На западном побережье для ивняков более характерно преобладание в покрове шеломайника (Тюлина, 2001). По наблюдениям Л.Н. Тюлиной (2001), ивняки более зрелого возраста характеризуются мощным, густым травяным покровом. Соответствуя месту и стадии развития поймы, под ивняками наиболее часто развиваются разновидности типа аллювиальных дерновых почв – от слоистых примитивных, образующихся в стадии первичного почвообразования на свежих песчано-галечных отложениях до аллювиальных дерново-луговых слоистых, развивающихся обычно на сравнительно высоких прирусловых валах и верхних частях грив с грубым песчаным и песчано-галечным аллювием. Это самые “молодые” почвы поймы, они занимают участки поймы, только что вышедшие из-под влияния ежегодного активного перемещения аллювия паводковыми водами. Достаточно часто почвенный профиль под ивняками состоит из слабо гумусированного маломощного дернового горизонта песчаного или супесчаного состава, резко переходящего в слоистые песчано-галечниковые или чисто галечниковые отложения. В зависимости от удаления от русла реки, времени года и положения в рельефе уровень грунтовых вод резко изменяется. На первых стадиях почвообразования часто встречаются мозаически смешаные насаждения молодых ив и чозении, но в зависимости от характера аллювия и режима поемности в течении первых десятков лет происходит вытеснение менее приспособленной к условиям произрастания породы.

В возрасте 10-15 лет ивняки начинают интенсивно изреживаться. В зависимости от почвенно-гидрологических условий в них могут поселяться тополь, ольха. В местообитаниях, которые вышли из затопления или эпизодически кратковременно заливаются во время половодья, ивняки сменяются разнотравными или высокотравными лугами. Смену пойменных ивняков луговой растительностью отмечала и Л.Н. Тюлина (2001). Процесс смены древесной растительности на луговую происходит интенсивнее и в более короткие сроки, чем смена в обратном порядке.

Ивняки - аборигенная растительность пойм. Кустарниковые ивы высотой до 2-х метров наилучшим образом укрепляют берега от размыва, тогда как высокоствольные породы не укрепляют, а даже способствуют процессу разрушения подмываемых берегов за счет момента раскачивания. В годы сплава по реке Камчатка на крутых подмываемых берегах спиливали все высокие деревья, растущие в полосе 10 м. В Ключевском лесхозе в 60-е годы планировались и проводились работы по берегоукреплению с целью сбережения от размывов и замывов зарослей пойменного хвоща, ценных сенокосных угодий. (Даже не верится, что на Камчатке не хватало сенокосов для частного и совхозного стада). В местах возможного промыва и размыва берега вырубался крупномерный ивняк, оставлялись пни высотой не менее метра. Между пнями укладывали фашины крупномерного хвороста. Пни давали обильную поросль, которая замедляла течение, а фашины кольматировали взвеси и наращивали берега.

Топольники. Тополь занимает важное место в формировании пойменных лесов. Он не образует чистых насаждений на большой площади. Об этом говорят материалы лесоустройства и личные наблюдения. Л.Н. Тюлина (2001) также отмечала, что чистые топольники были только перестойными и сильно изреженными, в молодом же возрасте тополь обычно смешан с чозенией. В смешанных насаждениях тополь растет группами и куртинами, которые состоят из деревьев, близких по возрасту (в пределах десятилетнего класса возраста.). Деревья тополя семенного происхождения доживают до 200 лет и более. Данные хода роста показывают, что у таких деревьев прирост по диаметру не затухает до 130-140 лет, а в высоту он заканчивается в 100-110 лет. Наиболее продуктивные топольники семенного происхождения растут в пойме, занимая местообитания на богатых наносных почвах, почти вышедших из затопления. Для них наиболее типичны почвы с хорошо выраженным и богатым гумусом дерновым горизонтом, развитом на слоистом аллювии песчаного или супесчаного состава, часто подстилаемым галечниковыми или песчано-галечниковыми отложениями, классификационно относящимся к аллювиальным дерновым или аллювиальным дерново-луговым почвам. По сравнению с ивняками и чозенниками почвы топольников имеют более тяжелый механический состав верхних горизонтов, несколько менее высокие водно-фильтрационные характеристики нижних горизонтов, но для них, так же, как и для чозенников, характерно отсутствие признаков длительного застойного увлажнения. Вне поймы тополь растет одиночными деревьями по берегам горных водотоков. Деревья тополя линиями и пунктирами четко обозначают русло рек на аэрофотоснимках, даже в случае, если водоток исчезает в толще аллювиальных отложений. Горная речка, выходя на плакоры, образует своего рода дельту песчано-галечных отложений, которые зарастают куртинами деревьев ивы и тополя. Реки, стекающие со склонов вулканов, выносят на плакоры огромную массу пирокластического материала, который выполаживает русло, вода растекается и уходит во внутрипочвенный, грунтовый сток. Такие речки, которые не имеют устья и действуют сезонно, называются “сухими”. В долине реки Камчатка шлейфы отложений “сухих” речек занимают огромную площадь и пионерами зарастания их выступают пойменные породы – ивы, тополь, ольха. На таких отложениях тополь распространяется преимущественно вегетативным путем. Корневища от материнского дерева отходят далеко, дают корневые отпрыски и со временем превращаются в некую автономную систему, которая распространяется в соответствии с внутрипочвенным движением обогащенных вод. По направлению расселения деревьев тополя можно установить подземное русло водотока. Тополь переносит замывание и засыпание песком, шлаком, лапилли. Стволы, покрытые пробкообразной корой, способны к образованию корневой системы. В местах размыва и развеивания толщи отложений можно видеть оголенные деревья тополя, у которых на стволах имеется 2-3 яруса корневой системы. Короткий ствол и низкоопущенная крона у деревьев на отложениях “сухих” речек не всегда говорят о низком бонитете, а часто на многометровое замывание и засыпание деревьев отложениями “сухих” речек. Отдельные деревья тополя семенного происхождения могут достигать внушительных размеров по высоте и диаметру ствола и заключать до 3 м³ древесины. В насаждениях же средний запас древесины тополя на гектаре 40-60 м³. Стволовая древесина у тополя семенного происхождения прочная, прямослойная, хорошо обрабатывается. В прошлом аборигены изготавливали из нее долбленые лодки “баты”. При длительном нахождении в воде древесина тополя приобретает свойства мореной и используется на изготовление всевозможных резных изделий. В 60-е годы лесхозы изготавливали из колотой древесины тополя деревянные лопаты, которые пользовались большим спросом на рыбокомбинатах. В заключении надо сказать, что запасы древесины тополя невелики и о промышленных заготовках не может быть и речи. Вырубка отдельных деревьев по соображениям защиты берегов от разрушения при вывале и для специальных нужд местного населения допустима. Главным образом деревья тополя можно и нужно использовать в качестве дендрохронологических индикаторов для отслеживания и анализа процессов взаимодействия живой и косной природы в пойме и в зоне действия “сухих” речек.

Ольховники. Ольховники занимают местообитания возле тыльного, притеррасного шва, где выходят грунтовые воды и наблюдается избыточная влажность почвы. Под ольховниками могут встречаться несколько типов почв аллювиального ряда, для которых характерно длительное повышенное увлажнение и застой паводковых вод и связанные с этим оглеение и торфообразование. Это могут быть аллювиальные болотные иловато-торфяные, аллювиальные болотные иловато-перегнойно-глеевые, аллювиальные лугово-болотные почвы.

В дальнейшем при эволюции поймы ольховники деградируют и сменяются соответственно: при прогрессировании заболачивания – вейниково-осоковыми лугами, а при усилении дренажа - суходольными разнотравными лугами. В пойменных лесах с другими породами ольха участвует во втором ярусе, а как самостоятельная формация занимает экологическую нишу на болотах, где другие породы не могут расти. Ольха в виде куртин встречается и в других формациях, но в этом случае присутствие ее неотразимо указывает на близкое нахождение грунтовых вод. По сравнению с другими древесными породами в пойменных лесах ольховники занимают последнее место по продуктивности, бонитету и товарности древостоев. Средняя высота 12-14 м, запас древесины 20 – 40 м³/га. По свидетельству охотников, они встречали ольховники высокой товарности и бонитета. Такие древостои необходимо обследовать, и внести ясность в видовое разнообразие ольхи на Камчатке.

Наряду с упомянутыми выше древесными породами в пойме произрастают в единичных экземплярах черемуха, рябина и другие породы, растущие обычно вне поймы. Пойма - это полигон для проверки адаптивных свойств древесных пород на выживаемость, и редкой породе удается выдержать этот экзамен. В Западно-Камчатской низменности при заболачивании и развитии торфа и мерзлоты каменная береза сохранилась на возвышенных отложениях морены. При размыве их реками каменная береза переселилась в пойму, где нет торфа, многолетней мерзлоты, достаточный дренаж и растет вместе с белой березой и ивой.

Заключение

Прирусловая пойма у абсолютного большинства рек полуострова не превышает ширины 500 м. Это наиболее динамичный и разнообразный участок поймы, отличающийся пестрым составом растительности и почв. Здесь встречаются все формы растительного покрова – леса, луга, болота, кустарниковые заросли. В нижнем течении крупных рек развитая пойма вместе с зоной меандрирования достигает ширины до 2 км. В развитой пойме можно выделить три зоны развития: прирусловую пойму, центральную и притеррасную. В генетическом отношении прирусловая зона - это самая молодая часть поймы. Почвообразовательный процесс происходит при постоянном участии наносов, доставляемых паводковыми водами. В отличие от почв невулканических районов для Камчатки характерно обильное включение в речной аллювий частиц перенесенных рекой вулканических пеплов. Для аллювиальных дерновых почв прирусловой поймы хорошо выраженные прослойки пеплов отмечаются редко, в центральной и прирусловой частях поймы прослойки пеплов, особенно в верхней части почвенного профиля, достаточно обычны, (особенно часто встречаются в аллювиальных болотных иловато-торфяных почвах) что еще более усиливает эффект слоистости, характерный для пойменных почв в целом. В растительности преобладают ивняки разного возраста, а в более старых и развитых ассоциациях появляется ольха. Редко доминантом древесной растительности бывает тополь. Центральная пойма характеризуется травянистой растительностью и наиболее развита на левом берегу рек. Ее можно разделить на две зоны: 1) ближняя к русловой, которая отличается лучшим дренажем и наиболее ценными разнотравными лугами; 2) пониженная центральная часть, где распространены осоково-вейниковые и чисто осоковые луга. В притеррасной пойме распространены болота разных ассоциаций: моховые, кустарничковые и травяные, ольховые, а по р. Камчатка и лиственничные мари. Состав растительности во всех ярусах на притеррасных болотах носит случайный характер, что указывает на то, что в геологическом отношении болота в притеррасной пойме образование недавнего прошлого.

Взаимодействие факторов закономерности и случайности в пойме имеет сложный характер. Вывести средние показатели для характеристики растительности в пойме непросто и вряд ли это нужно. В смене растительности можно отметить некоторую последовательность: ива – чозения – тополь – ольха – луг. Из-за динамичности и молодости пойменных лесов их типологическая характеристика весьма проблематична.

В заключение нельзя не отметить важное хозяйственное значение, которое имеет пойменная растительность, а также ее защитно-гидрологическую роль в поддержании оптимального режима нерестовых рек Камчатки.

ЛИТЕРАТУРА

Комаров В.Л. Избранные сочинения. т.VI. Путешествие по Камчатке в 1908 – 1909 гг. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1950. 525 с.

Тюлина Л.Н. Растительность западного побережья Камчатки. Петропавловск-Камчатский: Камч. печатный двор. Книжн. изд-во. 2001. 304 с.: ил. (Тр. КИЭП ДВО РАН. Вып.II.).

Толковый словарь по почвоведению. М. Наука. 1975. 286 с.